Причинно-следственная связь между оказанной медицинской помощью и причиненным ущербом является одним из обязательных условий наступления гражданско-правовой ответственности для медицинских организаций. Анализ судебных решений позволяет говорить, что судам для привлечения к гражданско-правовой ответственности все чаще достаточно установления косвенной причинно-следственной связи.
О тактике лечения и ведении меддокументации (Апелляционное определение Санкт-Петербургского городского суда от 05.03.2020 № 33-5154/2020 по делу № 2-170/2019)
Пациент обратился с исковыми требованиями к городской поликлинике, ссылаясь на то, что врач-кардиолог, несмотря на жалобы истца на работу сердца, боли в груди и одышку, не выдал направление на обследование, в результате чего не было получено лечение. На вторичном приеме у этого врача пациенту была выполнена электрокардиограмма, назначен новый препарат, но никакого дополнительного обследования проведено не было; врач не предупредил истца о побочных эффектах препарата и не проинформировал о реальном состоянии здоровья (в том числе о диагнозе). Через неделю после начала приема препарата истец был доставлен в больницу. Он полагал, что значительное ухудшение здоровья является результатом халатного отношения врача-кардиолога.
Суд установил следующее:
Гражданский кодекс РФ в п. 2 ст. 151 содержит положение о том, что при определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства, а также учитывает степень физических и нравственных страданий гражданина.
Согласно заключению назначенной судебной экспертизы, в записях врача-кардиолога не были отражены объективные медицинские сведения о состоянии здоровья пациента на момент обращения в поликлинику, а тактика проведения лечения не являлась правильной.
Проведенная внеплановая комиссионная проверка поликлиники выявила, что при оказании пациенту медицинской помощи был нарушен порядок оказания медпомощи, законодательство о территориальной программе государственных гарантий бесплатного оказания медпомощи; не соблюдена маршрутизация и этапность при организации медпомощи, не было проведено предварительное обследование пациента. Таким образом, были допущены тактические и диагностические дефекты оказания медицинской помощи, дефекты ведения медицинской документации.
При этом суд установил отсутствие причинной связи между качеством оказания медицинской помощи врачом-кардиологом и наступившими у пациента последствиями. Ухудшение состояния здоровья человека, вызванное характером и тяжестью заболевания, не может рассматриваться как причинение вреда здоровью (Приказ Минздравсоцразвития РФ от 24.04.2008 № 194н «Об утверждении Медицинских критериев определения степени тяжести вреда, причиненного здоровью человека»).
Апелляционная инстанция поддержала выводы районного суда, решением которого требования пациента о взыскании компенсации морального вреда были частично удовлетворены в размере 50 000 руб.
Вывод:
-
необходимо отметить, что решение по своей сути является правомерным, однако суд по каким-то причинам не привел в обоснование своих выводов п. 45 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 28.06.2012 № 17 «О рассмотрении судами гражданских дел по спорам о защите прав потребителей» (далее – Постановление Пленума № 17), который действительно допускает компенсацию морального вреда без установления прямой причинно-следственной связи, как это полагается по общим условиям наступления гражданско-правовой ответственности. Так, при решении судом вопроса о компенсации потребителю морального вреда достаточным условием для удовлетворения иска является установленный факт нарушения прав потребителя. (Данные положения в полной мере распространяются на правоотношения между пациентом и медицинской организацией в соответствии с п. 9 Постановления Пленума № 17: «к отношениям по предоставлению гражданам медицинских услуг, оказываемых медицинскими организациями в рамках добровольного и обязательного медицинского страхования, применяется законодательство о защите прав потребителей»). В рассматриваемом случае фактом нарушения прав потребителя как раз и стал факт некачественного оказания медицинской помощи.
О несвоевременной диагностике (Апелляционное определение Омского областного суда от 04.03.2020 по делу № 33-1316/2020)
Дочь умершей пациентки обратилась в суд с иском к районной больнице, в обоснование которого указала, что смерть ее матери наступила вследствие некачественного оказания медицинской помощи. Пациентка поступила с жалобами на болевые ощущения в горле, лор-врач после осмотра сообщил, что инородное тело в горле отсутствует, и женщина не нуждается в лечении. Участковый врач, вызванный в связи с ухудшением здоровья пациентки, по результатам осмотра поставил ей диагноз «ангина», назначил медикаментозное лечение, в проведении обследования для обнаружения инородного тела отказал. В областной больнице женщина была прооперирована, через несколько дней она умерла.
Суд установил следующее:
Страховая компания провела экспертизу качества медицинской помощи, по результатам которой установлены дефекты оказания районной больницей медпомощи в виде невыполнения, несвоевременного или ненадлежащего выполнения необходимых пациенту осмотра, диагностических и (или) лечебных мероприятий, приведшие к ухудшению состояния здоровья пациентки, создавшие риск прогрессирования имеющегося заболевания, а также дефекты ведения первичной медицинской документации. Несвоевременная постановка диагноза привела к возникновению гнойного процесса вокруг пищевода и другим тяжелым осложнениям. Не были проведены необходимые диагностические мероприятия.
Комиссионная судебная медицинская экспертиза в качестве первоначальной причины смерти указала инородное тело, вызвавшее перфорацию пищевода, что на фоне сахарного диабета обусловило развитие осложнений. В действиях врача-отоларинголога и участкового терапевта экспертная комиссия установила признаки нарушения порядка оказания медпомощи. Выявлен также ряд дефектов оформления медицинской документации. В заключении экспертами сделан вывод о том, что выявленные дефекты обусловили позднюю, несвоевременную диагностику патологического процесса у пациентки. При этом указанные дефекты оказания медицинской помощи не находились в прямой причинно-следственной связи с наступление смерти, которая наступила в результате травмы пищевода рыбной костью, протекавшей на фоне тяжелой соматической патологии, являющейся фактором риска развития гнойно-септических состояний, при которых даже при своевременной диагностике и лечении крайне высока вероятность неблагоприятного исхода у пациентов любой возрастной группы.
Довод больницы о недоказанности факта некачественного оказания медицинской помощи является несостоятельным, поскольку экспертами двух различных организаций однозначно установлено, что инородное тело, повлекшее возникновение патологических процессов, имелось. Медработники, зная об имевшихся у пациентки тяжелых заболеваниях, обязаны были действовать более внимательно с целью предотвращения возможных негативных последствий несвоевременного оказания медицинской помощи.
Факт некачественного оказания медицинской помощи является достаточным основанием для взыскания в пользу истца и третьих лиц компенсации морального вреда.
Причинно-следственная связь между смертью пациентки и допущенными недостатками качества оказания медицинской помощи не исключена.
Вывод экспертов о возможности наступления ее смерти и в случае своевременного и качественного оказания медпомощи является лишь вероятным, при этом экспертами отмечено, что болезненные процессы, приведшие в конечном итоге к смерти, на первоначальном этапе лечения не выявлялись и не лечились именно из-за ненадлежащих действий медперсонала больницы.
Таким образом, апелляционная инстанция поддержала выводы городского суда, решением которого требования истцов и третьих лиц (родственников умершей) о взыскании компенсации морального вреда были частично удовлетворены в размере 100 000 руб. на каждого, также взысканы расходы на погребение.
Удовлетворение требований родственников о компенсации морального вреда основаны на положениях п. 2 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 г. № 10 «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда», где разъяснено, что моральный вред может заключаться, в частности, в нравственных переживаниях в связи с утратой родственников.
О дефектах оказания медпомощи в роддоме (Определение Третьего кассационного суда общей юрисдикции от 11.03.2020 по делу № 88-3159/2020)
С иском к родильному дому обратились родители, супруг и дочь скончавшейся после операции кесарева сечения пациентки. По мнению истцов, смерть наступила вследствие дефектов оказания медпомощи.
Суд установил следующее:
Внеплановая документальная проверка признала качество медицинской помощи надлежащим. Проведенные комиссионные судебно-медицинские экспертизы выявили, что медпомощь родильнице была оказана не в полном объеме, не была полностью своевременной и обоснованной, адекватной тяжести состояния и технически верной и не полностью соответствовала современной общепринятой тактике ведения пациентов. Допущенные дефекты в своей совокупности состоят в непрямой причинно-следственной связи с наступлением смерти пациентки.
В силу ч. ч. 2, 3 ст. 98 Федерального закона от 21.11.2011 № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» медицинские организации, медицинские работники и фармацевтические работники несут ответственность за нарушение прав в сфере охраны здоровья, причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи. Вред, причиненный жизни и (или) здоровью граждан при оказании им медицинской помощи, возмещается медицинскими организациями в объеме и порядке, установленных законодательством Российской Федерации.
При этом отсутствие прямой причинно-следственной связи между установленными дефектами оказания медицинской помощи, допущенными медицинским персоналом роддома, и смертью пациентки, не может послужить основанием для отказа в удовлетворении требований истцов. Исход лечения родильницы мог быть благоприятным при организации и проведении правильного лечения. Допущенные дефекты (в виде не выявления источника внутрибрюшного кровотечения и длительной не остановки кровотечения и др.) при оказании медицинской помощи снизили и без того низкие шансы пациентки на благоприятный исход, который в данном случае частично зависел от своевременности и адекватности медицинской помощи. Динамика состояния здоровья родильницы характеризовалась поступательным ухудшением и непринятием врачами адекватных методов лечения.
Ухудшение состояния здоровья человека, обусловленное дефектом оказания медицинской помощи, рассматривается как причинение вреда здоровью. (Приказ Минздравсоцразвития РФ от 24.04.2008 № 194н «Об утверждении Медицинских критериев определения степени тяжести вреда, причиненного здоровью человека»).
Таким образом, кассационная инстанция поддержала выводы судов, решением которых требования истцов о взыскании компенсации морального вреда были частично удовлетворены в размере 250 000 руб. на каждого, также взысканы расходы на погребение.
Вывод:
-
допустимость взыскания компенсации морального вреда в пользу родственников умершего пациента обосновывалась в двух решениях Верховного Суда РФ (Определение Судебной коллегии по гражданским делам ВС РФ от 18.02.2019 № 71-КГ18-12, Определение Судебной коллегии по гражданским делам ВС РФ от 25.02.2019 № 69-КГ18-22). Так, было указано, что иски о возмещении морального вреда в связи с некачественным оказанием медицинской помощи скончавшемуся родственнику могут удовлетворяться, даже если выявленные дефекты медпомощи не находятся в причинно-следственной связи с неблагоприятным исходом; моральные страдания в таком случае проистекают от самого факта нарушения права умершего на получение качественной медпомощи.
-
установления косвенной причинно-следственной связи недостаточно для компенсации имущественного вреда. Аналогичный подход применяется и к определенным категориям уголовных дел: прямая причинная связь в уголовном праве является обязательным условием для привлечения лица к уголовной ответственности, если состав преступления по конструкции объективной стороны является материальным. Значение причинно-следственных связей при рассмотрении гражданских и уголовных дел о причинении смерти или вреда здоровью ранее подробным образом анализировалось «Факультетом медицинского права».
Свежие комментарии